(no subject)
Aug. 30th, 2006 05:54 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
shmarlaПо ночам Лила рисует стрекоз -- дышит на окно и щепкой чертит невидимые почти прожилки на прозрачных крыльях. Она всегда засыпает позже меня, а просыпается когда еще темно и перед тем, как расшевелить погасшую печь всегда проверяет, какие из стрекоз остались ждать ее пробуждения. В ноябре стрекозы начинают примерзать к стеклу и тогда Лила плачет, пытаясь их отогреть своим дыханием.
Невесело начинать день со слез; и в середине ноября мне приходится придумывать для нее какое-то новое вечернее занятие -- я намеренно забываю библиотечную лестницу у самой интересной книжной полки, оставляю неочиненными перья, "внезапно" вспоминаю про заранее приготовленный неразобранный гербарий, договариваюсь с мозаичниками, чтобы они разбили несколько кусочков цветного стекла перед порогом.
Но эта осень началась слишком рано, и бархат сентября быстро сменился стылыми лужами, все возможные придумки мои натыкались на обиженный лилин взгляд, она напоминала брошенного плюшевого медвежонка, ничто ее не радовало; но когда я пролистывал в городской библитеке иллюстрированные справочники, меня осенило.
Этим же вечером я продал несколько книг и, перепрыгивая через огромные выбоины мостовых бедного квартала, добрался до рисовальных мастерских, где на вырученные деньги купил красок, летних и золотых, тонких верблюжьих кисточек, палитру, огромных листов превосходной белой бумаги, скрученных в трубочку и для надежности скрытых под дешевой оберткой и по приходу домой выложил это все перед моей судьбой, смахнув со стола солонку и успев поймать ее на лету.
Лила улыбалась, как воплощенный июль.
На следующее утро на стене кухни появилась первая стрекоза, ее крылья сияли как сокровищница индийского раджи, цветное стекло было растолчено в искристую пыль и смешалось с краской.
Лила тихо что-то напевала и чистила любимую бронзовую кастрюлю; мир был спасен.
К концу зимы на стенах не осталось места, махаоны и бражники спорили со стрекозами за кусок штукатурки, любовь моя горестно заглядывала в видневшиеся донышки баночек с красками, но в окно уже стучалось и припекало мартовское солнце; и однажды утром мы вышли с Лилой во двор и поняли что да, уже можно, и бегом вернулись в дом и открыли все окна и двери, и смеясь, смотрели, как блестящие стрекозы и бабочки шевелят крылями и покидают кухонную стену, чтобы привести за собой настоящее золотое лето.
Невесело начинать день со слез; и в середине ноября мне приходится придумывать для нее какое-то новое вечернее занятие -- я намеренно забываю библиотечную лестницу у самой интересной книжной полки, оставляю неочиненными перья, "внезапно" вспоминаю про заранее приготовленный неразобранный гербарий, договариваюсь с мозаичниками, чтобы они разбили несколько кусочков цветного стекла перед порогом.
Но эта осень началась слишком рано, и бархат сентября быстро сменился стылыми лужами, все возможные придумки мои натыкались на обиженный лилин взгляд, она напоминала брошенного плюшевого медвежонка, ничто ее не радовало; но когда я пролистывал в городской библитеке иллюстрированные справочники, меня осенило.
Этим же вечером я продал несколько книг и, перепрыгивая через огромные выбоины мостовых бедного квартала, добрался до рисовальных мастерских, где на вырученные деньги купил красок, летних и золотых, тонких верблюжьих кисточек, палитру, огромных листов превосходной белой бумаги, скрученных в трубочку и для надежности скрытых под дешевой оберткой и по приходу домой выложил это все перед моей судьбой, смахнув со стола солонку и успев поймать ее на лету.
Лила улыбалась, как воплощенный июль.
На следующее утро на стене кухни появилась первая стрекоза, ее крылья сияли как сокровищница индийского раджи, цветное стекло было растолчено в искристую пыль и смешалось с краской.
Лила тихо что-то напевала и чистила любимую бронзовую кастрюлю; мир был спасен.
К концу зимы на стенах не осталось места, махаоны и бражники спорили со стрекозами за кусок штукатурки, любовь моя горестно заглядывала в видневшиеся донышки баночек с красками, но в окно уже стучалось и припекало мартовское солнце; и однажды утром мы вышли с Лилой во двор и поняли что да, уже можно, и бегом вернулись в дом и открыли все окна и двери, и смеясь, смотрели, как блестящие стрекозы и бабочки шевелят крылями и покидают кухонную стену, чтобы привести за собой настоящее золотое лето.